Холодная весна - Страница 96

Она спасла его, и за это он отплатил ей той же монетой. Но настанет такой день, когда это не помешает ему отомстить сполна. За все, что в его жизни натворили де Ронсье.

Гвионн схватился за весла и принялся грести к земле. Потом, вспоминая происшедшее, он удивлялся, почему морская болезнь совсем не беспокоила его все то время, пока лодка не ткнулась носом в берег.

Франсуа пришел в себя уже в постели. Первое, на что упал его взгляд, было громадное окровавленное идолище, которое хмуро смотрело на него с противоположной стены. Зловещая игрушка его набожной женушки. Он застонал и закрыл глаза.

Прохладная ручка коснулась его покрытого испариной лба.

— Господин!.. Господин мой! Вы очнулись?

Узнав голос жены, Франсуа снова открыл глаза.

— Элеанор?

Смиренная, как монашка, она сидела у его изголовья, ее пышные локоны были убраны под снежнобелое покрывало. В вечных сумерках опочивальни зрачки ее очей казались неестественно большими. Лишь узенький пучок света пробивался через щель между тяжелыми ставнями, и он определил по наклону лучей, что уже заполдень.

— Как чувствует себя муж мой? Вам лучше?

Голос жены звучал как-то странно, в нем слышалось неподдельное беспокойство. Франсуа ощущал в груди непривычный холодок, слегка кружилась голова. Но, в общем, ничего серьезного. Казалось, во всех остальных отношениях он был совершенно здоров.

— Прекрасно, Элеанор. — Он сел. — Что со мной было?

Жена одарила его своей лучистой улыбкой.

— Я собиралась спросить тебя о том же, господин. Сэр Хамон и сокольничий принесли тебя в спальню на носилках. Сказали, что с тобой на соколятне случился удар.

Франсуа крякнул и резким движением откинул с ног одеяло.

— Сэр Хамон принес мне плохие новости об одном дельце, которое, как я думал, уже окончательно решилось в мою пользу. Я помню, что рассвирепел. А дальше… пустота.

Мягкая женская ручка обняла графа за шею и увлекла назад на подушки.

— Ты должен полежать хотя бы до вечера, милый. Я опасаюсь, что ты унаследовал слабое сердце своего отца.

— Это у меня-то слабое сердце? Разрази меня гром! Ну-ка, пусти, Элеанор, я встану.

Но его жена иногда становилась весьма настойчивой особой, действуя при этом очень мягко.

— Нет уж, господин мой. Свалился, так лежи. Ты заболел от огорчения, и теперь тебе надо отдохнуть. Полежи и поразмысли о вечном. Не обидел ли ты кого несправедливо? Я распоряжусь, чтобы тебе подали ужин в постель.

— Сатана и преисподняя! Элеанор, не смотри на меня, как на калеку.

— Господин, тебе надо отдохнуть.

— С утра меня, кажется, звали Франсуа, — поправил он ее.

Еще одна лучезарная улыбка.

— Ляг и усни, мой Франсуа. Послушай совета своей любящей жены.

Граф зевнул. Он очень устал, а сейчас ему предлагали полежать и подумать. Он не стал противиться, когда жена укутала его одеялом, подоткнув его со всех сторон.

Известие о том, что после ночного погрома законный сын Жана Сен-Клера остался жив, оказалось для Франсуа немалым ударом. И что еще хуже — у этого несмышленыша нашелся достойный союзник и защитник в лице сэра Грегора Вимарка, и дело довели уже до герцога. В растерянности он почесал себе под мышкой.

— В эту игру должны сыграть двое, — пробормотал он себе под нос.

— Какие двое, господин? О чем ты?

Он посмотрел на склонившуюся к нему жену.

— Во-первых, я, Франсуа. А во-вторых… Элеанор, я правильно помню, что молодой Беннер что-то такое рассказывал о большом турнире, который устраивает в следующем месяце его высочество король Франции?

— Помнится, что-то такое было, господин. Где-то в окрестностях Парижа.

— Кажется, он сказал, что герцог Джеффри тоже примет в нем участие?

— Конечно. Какой турнир обходится без него?

Франсуа удовлетворенно улыбнулся.

— Тогда и я поеду. Возьму Беннера и дюжину мужчин покрепче. Это будет нечто вроде паломничества.

— Паломничество всегда идет на пользу христианам, господин мой. Ты чересчур много занимаешься хозяйством. На это у нас есть сенешаль. Именно это, без сомнения, и сделало тебя больным.

Граф кивнул и глубже зарылся в подушки. Ему никогда не нравилось то обстоятельство, что он принес клятву Джеффри Плантагенету. Было бы неплохо вручить герцогу грамотку насчет нелепых претензий Филиппа Сен-Клера на земли де Вирсов. Если у герцога хватит ума поступить в соответствии с местными традициями, то честь ему и хвала. Если же нет… В этом случае он обратится к самому королю, прямо на турнире. Он поклялся в верности королю Франции, и пока еще не изменял ему, вот пусть его высочество проявит щедрость и наградит графа за это. Ему всего-то и надо — получить благоприятное решение на спорные земли.

А если герцог Джеффри упрется на своих статутах о первородстве?

— Кошку можно ободрать тремя разными способами, — вспомнил он часто используемую простолюдинами пословицу, машинально произнеся ее вслух.

Элеанор нахмурила брови.

— Франсуа, я вижу, ты что-то задумал? Мне не нравится выражение твоих глаз. Какую еще кошку ты собрался обдирать?

Белая рука жены легла на одеяло. Франсуа взял ее в свои ладони.

— Слыхала ты, графиня, про Божье откровение?

— Думаешь с помощью Господа уладить дело, которое так взволновало тебя?

— Точно так, женушка. Теперь-то я знаю наверняка, как утереть им всем нос.

Теперь ему казалось, что спор насчет земель де Вирсов уже решен, в его, разумеется, пользу. А поездка на турнир просто скрепит сделку печатью, раз и навсегда.