Холодная весна - Страница 146

146

Петронилла улыбнулась той особенной улыбкой, от которой, отразись она в зеркале, на том наверняка образовалась бы трещина.

— Простите меня, госпожа, мой дурацкий язык завел меня слишком далеко. Пожалуйста, не обижайтесь на меня, глупую, я не хотела сказать вам что-нибудь обидное. Останемся подругами. Ведь скоро Рождество, и нам всем надлежит петь и веселиться.

— Я сама провожу вас в комнату для гостей, — холодно ответила графиня и, пригласив гостью следовать за ней, с высоко поднятой головой вышла из зала.

Хотя Петронилла не сомневалась, что ее зелье действовало, для полноты счастья она хотела видеть результат самолично.

Как и прежде, она оставила своего муженька нежиться на пуховых перинах, устилавших почти весь пол гостиной, и отправилась на разведку к графской опочивальне.

После десяти минут подглядывания в щелку она достаточно насмотрелась. Ее успокоительное работало превосходно. Граф со всей своей мужской гордостью и страстью боролся с ивовыми чарами, но без малейшего результата. Как ни пытался он вогнать себя в азарт, но оставался бессилен. Распяленная лицом вниз на постели, привязанная к столбикам полога запястьями и лодыжками, Арлетта переносила его бессердечное неистовство со стоическим терпением. Глядя на ее тело, беспомощно раскинувшееся среди покрывал, на прыгающего вокруг в гневе и ярости отвратительного голого сатира с зажатым в руке ремнем, Петронилла почувствовала неприятную тяжесть в груди, Ей даже стало жалко бедняжку, как женщине женщину — в конце концов, не Арлетта же была виновата в том, что на нее изливался графский гнев и ненависть. А затем удовлетворенная увиденным — правда, и немного расстроенная, — гостья направилась на нагретое мужем ложе.

И в этот момент, лишь только она повернулась, чтобы идти прочь, на плечо ей упала тяжелая мужская рука. Ее сердце подпрыгнуло.

Перед ней стоял Гвионн Леклерк.

— О, да это вы, леди Петронилла? — любезно произнес молодой рыцарь. — А я слышу какой-то шорох на лестнице. Ну, я и вышел посмотреть, кто там возится.

На самом деле Гвионн, собравшийся навестить Анну, вышел проверить, все ли улеглись — его ночной визит к подруге должен был оставаться незамеченным. Обычно она спала в зале, вместе с Бартелеми и маленьким Жаном. Трое заговорщиков так и продолжали выдавать ее за жену менестреля. Будучи посвящен в рыцари, Гвионн получил в свое распоряжение крохотную квадратную клетушку на третьем ярусе, где когда-то жил сэр Ральф. Раз или два в неделю он приводил туда по ночам Анну.

Связь между молодыми людьми не укрылась от наиболее приметливых из служанок и челядинцев, которые вповалку спали неподалеку и слышали, как та по ночам тихонько выбиралась наружу в обществе Гвионна. Но об этом вслух обычно не говорилось, скорее всего, из-за всеобщей симпатии к умному и красивому певцу. Все думали, что Бартелеми знать не знает о греховной связи своей жены с рыцарем, и не хотели сообщать ему об этом, боясь, что раздосадованный муж тут же покинет Ля Фортресс. Он был человеком свободным и мог идти куда глаза глядят.

Петронилла выпрямилась в полный рост и негодующе уставилась на рыцаря.

— Я тут не возилась, понятно вам, неучтивый молодой человек! Я просто хватилась своей заколки — позолоченной, кстати. Она, должно быть, валяется где-то тут, на лестнице.

Сэр Гвионн, ни слова не говоря, вытащил из держателя факел и подал его благородной даме.

— Вот, возьмите. Посветите-ка мне. Заколка обязательно заблестит в свете факела. Так мы ее быстрее разыщем.

Присев на корточки, он начал шарить по ступенькам.

— Благодарю вас, сэр Гвионн, — сказала Петронилла. Она притворилась, что тоже занята поисками.

Через несколько минут Гвионн поднял голову.

— Это была большая ценность, госпожа?

Жена сэра Луи отвела глаза от шрама, обезображивающего лицо молодого человека. Время не смогло зарубцевать страшную рану.

— Не извольте беспокоиться, сэр Гвионн. У меня есть другие заколки. Просто мне показалось, что когда я проходила здесь, что-то звякнуло. Наверное, мне померещилось. — Она заулыбалась. — Может, утром она найдется там, где и положено ей быть — в укладке у меня в изголовье. — Она спустилась на пару ступенек. — В любом случае, спасибо, вы помогли мне.

— Ради вас я готов и на большее, госпожа.

Гвионн сунул факел обратно в гнездо и с задумчивой улыбкой на устах проводил взглядом Петрониллу, спускавшуюся по лестнице, покачивая широкими бедрами. Должно быть, она его за дурачка держит, если и вправду считает, что он поверит во всю эту чепуху насчет булавок и заколок. Если бы даже Петронилла что-то и обронила, то отправила бы на поиски служанку Розу.

Нет уж, как только Гвионн увидел ее, он сразу смекнул, в чем тут дело. Хитрая бестия пристроилась у двери графской опочивальни, уткнувшись длинным носом в щелку.

Снедаемый любопытством, Гвионн приблизился к косяку и погладил пальцами дверь. На что ей было там глазеть? Зачем бы это Петронилле вынюхивать что-то в заветной комнате? Если леди Фавелл страдала излишним любопытством насчет этих дел, было бы гораздо проще побродить по большому заду в любую ночь и посмотреть, как замужние и женатые слуги катаются друг на друге, едва прикрывшись плащами. В комнате графа она не увидит ничего более пикантного, скорее, наоборот. Граф был староват, а его жена — наивная и неопытная девчонка, как и все эти аристократки, впервые оказавшиеся замужем. Представление у них должно получиться скучноватое.

Итак, если леди Петронилла не наслаждалась мастерством постельных упражнений, значит, для ее любопытства есть какая-то иная причина. Решив, что ему не повредит разведать, в чем дело, Гвионн прислонился плечом к косяку и заглянул в щелку.

146