Холодная весна - Страница 140

140

С треском порвался ворот нижней сорочки.

— Господин мой, вы необходительны…

— К черту обходительность! — выругался граф и расхохотался.

Его зеленые глаза шарили по обнаженному девственному телу, а она чувствовала себя, словно корова, выставленная на продажу. Самые ее худшие опасения сбывались; она была страшно унижена.

— Твоей целью было выйти за меня замуж, — зевая, произнес супруг. — Насколько я помню, в контракте ничего не сказано, чтобы я хорошо обращался с тобой?

С ужасом Арлетта поняла, что с ней случилось. Граф Этьен не просто презирал ее за протест и за свое собственное унижение — он ее возненавидел. До этого дня он не давал волю своей ненависти, но теперь они остались вдвоем, и не было смысла дальше ее скрывать. Так вот как он собирался наказать ее! Впереди — кошмарные годы брака без любви, брака по расчету. Сойдя с мягкого персидского ковра и сделав шаг в сторону камина, Арлетта, стоя на каменных плитах пола, безуспешно пыталась прикрыть груди ладонями.

— Господин мой, — обратилась она к нему, — когда от епископов пришел приказ, я дала согласие освободить вас от данных клятв. Я…

Еще один отвратительный смешок.

— Семь долгих лет ты трезвонишь по всему христианскому миру, что заставишь меня жениться на себе, что ты должна стать моей из-за какой-то бумажки, полтора десятилетия назад подписанной мною и твоим отцом. И еще, небось, думаешь, что я страдаю, будучи отвергнут тобой. Нет, милочка. Сама стелила себе постель, сама в нее и ляжешь.

Отпихнув ногой сброшенную одежду, граф стащил с себя нижнюю сорочку и стоял перед ней в чем мать родила.

— Ну, посмотри-ка на меня, дочка. Не правда ли, я прекрасный муж, замечательный муж, ты столько боролась ради вот этого!

Он схватил пальцами Арлетту за подбородок и с силой повернул ее голову к себе.

— Открой глаза.

Арлетта пребывала в замешательстве, и граф сжал ее лицо еще сильнее. На глаза ей навертывались слезы страха и гнева. Ее муж был пожилым человеком пятидесяти восьми лет, но он был еще достаточно силен для своего возраста. Сопротивлением ничего не добьешься. Если она будет противиться ему, граф просто отлупит ее, как это не раз проделывал отец. Она сама себе не верила, что это происходит с нею. Ведь поначалу граф казался таким учтивым. Неужели он так и не найдет в себе силы простить ее?

С тайной надеждой она открыла глаза. В первую очередь увидела его живот, толстый и распухший от обильной жратвы и вина, обильно отправляемых туда вот уже почти шесть десятков лет. Мускулы слегка подрагивали. Волосы на лобке наполовину поседели. Она увидела его половой член. Он обвис и обмяк, и Арлетта была одновременно удивлена и обрадована тем, что эрекция не наступила. Муж явно не желал ее. А может быть, ему просто не нравилась ее бледная от семи лет заключения кожа?

Как-то ей удалось освободить подбородок от сжимающих его пальцев.

— Ну, мадам? Нравится то, что вы видите?

Арлетта подошла к постели, откинула одеяло и легла. Если делать все, как он хотел, если попытаться доставить ему удовольствие, все могло еще повернуться к лучшему.

— Я вижу моего мужа, — мягко сказала она и высвободила из-под одеяла правую руку. — Мне кажется, пора в постель.

Граф Этьен возлег подле нее.

Арлетта улыбнулась и, обняв рукой шею графа, приблизила свои губы к его губам.

Граф издал хриплый горловой звук и крепко прижал ее к себе. Он надавил еще сильнее, и щетина на его небритом подбородке оцарапала ее щеку.

Арлетте было двадцать три, и это был ее первый в жизни поцелуй. И первое мужское объятие тоже. После того недоразумения в Хуэльгастеле десяток лет тому назад, когда отец вышвырнул Джехана из конюшни, так как ему показалось, что они целовались при луне, Арлетта жила так, чтобы никого другого не поставить в подобное затруднительное положение.

Граф положил свою ладонь ей на грудь. Темные пятна на тыльных сторонах его ладоней, появляющиеся от возраста, сразу напомнили ей об отце. От его прикосновения Арлетта вся сжалась.

— Ну, чего там у тебя? — грубо спросил муж, но по его тону и взгляду она понимала, что ответ, каким бы он ни был, абсолютно его не интересует. Его пальцы гладили и ощупывали ее соски. Казалось, он чего-то ждет. Скорей бы выкладывал все, что у него для нее есть; раньше начнет — раньше кончит. Дыхание его было тяжелее, чем минуту назад. Она не была деревенской простушкой, чтобы не понять, что в супруге нарастает желание взять ее.

Скоро, скоро пройдет эта ночь.

Она выставила грудь вперед, показывая, что полностью отдается законному мужу.

Граф взглянул на нее и, поудобнее разложив Арлетту на подушках, впился губами ей в правый сосок, прихватив плоть зубами. Было больно, но терпимо. Ей вспомнились дыры во рту графа на месте выпавших передних зубов. Ее плоть неосознанно отстранялась от его грубых ласк. Немного пососав ее грудь, граф поднял голову и взглянул ей в глаза.

— Доставь мне удовольствие, жена, — приказал он, проверяя, в каком состоянии его дряблое мужское достоинство. Затем снова упал на нее, кусая и сося ее грудь, словно младенец, которого мать не кормила по крайней мере месяц.

Не представляя, чем помочь ему, Арлетта попробовала делать то, что ей подсказывало ее женское естество. Но этого оказалось недостаточно. Граф не получал удовольствия.

Так прошло несколько минут. Граф совсем запарился. Кряхтя, он навалился на жену всем телом, ерзая по ней. Это тоже не помогло. Их пот смешался. Кряхтенье, потирание и бесполезные объятия продолжались еще некоторое время. Затем он засунул свою руку ей между ног и, немного помешкав, ввел свои пальцы в ее влагалище.

140