Холодная весна - Страница 133

К оглавлению

133

Та всплеснула руками, и девушки упали друг другу в объятия.

— О, Клеменсия, я так за тебя рада!

— Благодарю тебя, — ответила служанка; лицо ее вдруг омрачилось.

— Клеменсия! Что такое? Разве ты не счастлива? — удивленно спросила Арлетта, зная, как та обожает сэра Вальтера.

Клеменсия накручивала прядь волос соломенного цвета себе на палец.

— Нет слов, это счастье. Я просто прыгала бы на месте, если бы не одно обстоятельство.

— Какое же?

— Мне очень хочется, чтобы ты присутствовала на моей свадьбе, но когда я попросила графа Этьена, чтобы он отпустил тебя отсюда хотя бы в церковь, он отказал мне. О, Арлетта, разве ты не видишь? Он никогда не сдастся. Да и церковный суд может занять его сторону. Предположим, он тоже поддержит графа? И ты останешься тут навеки. Мне горько и больно видеть, как ты глупо растрачиваешь свою жизнь. Забудь этого проклятого человека. Он не стоит твоих страданий.

Арлетта видела, что Клеменсия говорит искренне и убежденно.

— Я борюсь не за этого человека, а за принцип, — сказала она. — Неважно, что там происходит с владениями и положением моего отца, важен только подписанный и скрепленный свидетелями брачный контракт.

На ресницах Клеменсии засверкала слеза.

— О, Арлетта! Пожалуйста, подумай как следует. Ведь дело только за тобой. Ты не должна жить так, как живешь нынче.

— Я никогда не изменю своего решения.

Клеменсия понурила голову.

— И даже ради моей свадьбы? — тихо переспросила она.

— Даже ради этого. — Голос отвергнутой невесты смягчился. — Извини меня, но я не могу теперь отступить. Я верю, что меня поддержат церковные иерархи. Скажи же, что ты меня понимаешь. Мне так нужно твое понимание. Пожалуйста, не осуждай меня. Ты — все, что у меня теперь осталось.

Клеменсия вытерла глаза рукавом и всхлипнула.

— Да, я поддержу тебя, Арлетта, ты знаешь это. Но я просто не могу смотреть, как ты растрачиваешь молодые годы.

— Это мой долг и дело чести.

Клеменсия кивнула и улыбнулась сквозь слезы.

— Я знаю. Очень жаль, что ты не сможешь быть на моем бракосочетании.

— Душой я буду с тобой.


Так оно и случилось, хотя в день бракосочетания подруги ей было особенно грустно и одиноко. Никто не проходил мимо ее башни в течение всего этого дня, тянувшегося бесконечно.

Казалось, кроме Клеменсии ни один человек в замке не желал знать о ее существовании; разве только Гвионн Леклерк, который, проходя мимо, всегда приветственно махал ей рукой.

Но приступы отчаяния только укрепляли ее волю, Арлетта выходила из них полной решимости продолжать раз начатое. Наконец она предприняла еще одну попытку напомнить о себе, разослав очередной комплект писем.

Ей не хотелось, чтобы мир забыл о ней. Арлетту де Ронсье не должны забыть.

Как только Клеменсия вышла замуж, она стала, по закону и праву, проводить куда больше времени со своим супругом, сэром Вальтером, чем с опальной подругой. Теперь она переселилась в замок, разделив со своим мужем его небольшую комнатушку. Граф Этьен дал Клеменсии специальное разрешение проводить с Арлеттой несколько часов в сутки — исключительно для того, чтобы гордячка не потеряла всякую связь с окружающим ее миром. Не стоило рассматривать эту графскую милость как признак послабления, и девушка понимала это. Скорее, его поведение доказывало, что церковь предпринимала какие-то шаги по ее делу. Он не хотел, чтобы его открыто обвинили в неподобающем отношении к узнице.


В марте 1192 года Петронилла Фавелл родила еще одного сына, Лоранса. И снова на нее нашло то непонятное нервозное состояние, как и после первых родов — с тем только исключением, что на этот раз выздоровление затянулось еще долее. Арлетта по опыту знала, что пройдет не меньше года, пока леди Фавелл окажется в силах снова принимать активное участие в жизни замка.

Граф Этьен произвел Гвионна Леклерка в рыцари. Церемония посвящения происходила во внешнем дворике, и со своей крыши Арлетта могла наблюдать за нею. После произнесения торжественных клятв Гвионн гордо выехал за ворота замка, а, на поясе его висел новенький блестящий рыцарский меч. Его праздничные позолоченные шпоры — привилегия рыцарского сословия — ярко блестели на солнце. Арлетта гадала, не преисполнится ли новоиспеченный рыцарь такой важности, что позабудет ее. Но нет, этого не случилось.

Как только копыта Звездочки начинали выбивать чечетку по бревнам подвесного моста крепости Ля Фортресс, он, как и раньше, оборачивался в седле и приветствовал ее. Он улыбался торжествующе и обворожительно, и эта едва различимая из-за расстояния улыбка грела ей сердце.

В этот же год был захвачен в плен король Ричард, и за него был назначен огромный выкуп.

Львиное Сердце провел в темнице два года, пока в 1194 году не был освобожден под залог. В феврале, на праздник Сретения, королева Элеанор внесла требуемый залог и лично отправилась встречать сына. Но перед отъездом она еще раз перечитала письма Арлетты. Мужественная девица де Ронсье заинтересовала королеву. Сама она была ограниченным человеком и свято верила, что Бог напрасно создал женщину; этот мир — для мужчин, он не был добр к слабому полу. Это королева уяснила себе уже давно. У этой Арлетты, думала она, присутствовали врожденные чувства справедливости, гордости, чести. И видеть это в женщине было очень непривычно. Поведение Арлетты напоминало королеве ее собственную молодость.

Дама с непреклонным характером, Элеанор, когда была помоложе, провела долгие семь лет в темнице, и на собственном опыте знала, что это такое. Как и дочь графа де Ронсье, она отваживалась громко говорить о том, о чем большинство ее современниц и соотечественниц предпочитали помалкивать. И была за это строго наказана. Королева испытывала сильное чувство симпатии к Арлетте де Ронсье, ее восхищала смелость и настойчивость этой девушки, и она дала себе слово закончить затянувшуюся историю с башней. Запечатав письма Большой Печатью Англии, которую поручил ее заботам король Львиное Сердце, а также своей собственной печатью, она отослала их епископам. Элеанор требовала, чтобы они поскорее вынесли какое-то решение по делу графа Этьена Фавелла.

133