Холодная весна - Страница 79

Дочь де Ронсье встала, ей подали легкий дорожный плащ. Пока служанка застегивала плащ на шее Арлетты, Гвионн с удивлением заметил, что дочь графа пристально рассматривает его, не скрывая любопытства. Ее глаза скользнули по безобразному шраму на его лице — каждый человек, с которым он встречался за последние несколько месяцев, первым делом разглядывал шрам, а уж потом смотрел ему в глаза. Их взгляды встретились и Гвионну еще раз пришла в голову мысль, что эта девушка очень хороша собой. Она одарила его легкой улыбкой. Гвионн не ответил, однако подумал о том, что, возможно, для него еще не все потеряно.

Арлетта де Ронсье в настоящее время была единственным отпрыском жестокого графа. Пока у де Ронсье не родится законный сын, она по праву является его наследницей. А он будет с ней рядом во время всего долгого пути в Аквитанию. Он оглядел предполагаемую жертву с головы до ног и даже немного встревожился, подумав, что ее красота может удержать его от решительных действий. Груди Арлетты были высокие и маленькие, меньше, чем у Анны, но более красивой формы. Ее талию он, должно быть, смог бы обхватить расставленными пальцами обеих рук. Точеная шея девушки была атласно-белой, как гипс.

Возможно, само небо указывает ему другой способ мести — не столь простой и прямолинейный, как тот, что он наметил поначалу. Кто знает — при взгляде смеющихся глаз сердце Раймонда забилось быстрее, — может быть, именно такой, более утонченный способ мести и будет самым верным? Впервые увидев Арлетту де Ронсье, он подумал, что если ему удастся соблазнить ее, это уже было бы неплохой местью врагу. Теперь эта мысль, почти забытая, вновь пришла ему в голове. И к тому же, усмехнулся Гвионн, он может получить двойное удовлетворение — от самого факта мести, и от процесса мщения. Прекрасное тело Арлетты де Ронсье доставит ему массу удовольствия.

В замке его и ему подобных отделяла от Арлетты целая толпа приживалов и слуг. Она никогда не оставалась одна, и Гвионн уже отбросил свое первоначальное намерение соблазнить дочь графа, как невыполнимое. Но теперь они будут вместе до самой Аквитании… Вполне возможно устроить так, чтобы дочь проклятого де Ронсье была обесчещена прежде, чем они достигнут Ля Фортресс. Об этом вполне стоит подумать. Конечно, прелюбодеяние — это грех, но Гвионн не мог не понимать, какие новые возможности для мести открываются перед ним.

И в соответствии со своими новыми замыслами он попытался, продолжая чувствовать на себе взгляд Арлетты, придать своему лицу любезное выражение. Однако все, на что он оказался способен, был лишь легкий поклон. Впрочем, хватило и этого, потому что лицо Арлетты озарила ответная улыбка.

«Что ж, улыбайся, улыбайся», — подумал он. Настроение у него улучшилось. Потеряно было далеко не все.

Невзирая на свое огорчение, вызванное расставанием с Хуэльгастелем, Арлетта вполне насладилась пятимильным путешествием до порта Ванн, где их ждал принадлежавший отцу корабль. Стоял прекрасный июльский день, было очень тепло. По лазурному небу медленно проплывали небольшие белые облака.

Во главе маленькой кавалькады ехали отец Арлетты, Луи Фавелл и сэр Вальтер. Черные графские мастифы бежали рядом со всадниками, а мулы с нагруженным на них багажом замыкали шествие. Луи и граф ехали бок о бок и дружески беседовали. Сэр Вальтер, в последнее время на удивление молчаливый, мрачно восседал на своем боевом коне. На таких лошадях обычно не ездили в мирное время или по делам, но сэру Вальтеру пришлось взгромоздиться на свою лучшую лошадь, чтобы не выглядеть бедным родственником на фоне своего господина и посланца графа Этьена, которые восседали на высоконогих арабских скакунах. Часть эскорта, отправляющаяся в Аквитанию, должна была распрощаться с графом и сэром Вальтером в гавани Ванна.

Две девушки, Арлетта и Клеменсия, ехали следом за графом, а за ними, на некотором удалении — сэр Ральф с эсквайром. Сержант Готье из Ля Фортресс и два солдата, Селье и Клор, присматривали за обозом.

На прощанье вдовая графиня подарила внучке Исольду — небольшую лошадку с примесью испанской крови, которая очень нравилась Арлетте. Много лет прошло с той поры, как Арлетта ездила на Хани. Сначала она стала для него слишком длинноногой, и этого пони заменили другим, которого звали Колокольчик. Затем она переросла и эту лошадь, и ее передали Клеменсии, которая была несколько полнее своей хозяйки, но, раньше той остановившись в росте, едва достигала пятифутовой отметки. Хотя служанка и научилась немного обходиться с лошадьми, она даже с этим смирным коньком справлялась не без труда. Они приближались к Ванну. Уже показалась церковь святого Патерна. Она была расположена за деревянным палисадом, который служил горожанам крепостной стеной. Как только они миновали ее, Колокольчик подошел к обочине, подогнул в коленях передние ноги и начал лениво щипать пыльную травку.

— Ну-ка, взнуздай его, Клеменсия, — посоветовала подруге Арлетта.

Та натянула поводья.

— Я пытаюсь, но проклятая скотина и ухом не ведет. О небо, да он, никак, голоден? Его что, сегодня утром не кормили?

Арлетта направила свою Исольду к обочине и взялась за поводья Колокольчика. Лошадь оторвала голову от лакомого подорожника, и тут Арлетта увидела, что глаза Клеменсии мокрые и опухшие, а на щеках красные пятна. Арлетта почувствовала угрызения совести. Имела ли она право распоряжаться судьбой подруги, заставляя ее отправиться в далекий путь вместе с собой? Клеменсия не раз уверяла, что не хочет расставаться с Арлеттой и поедет на юг с удовольствием. Однако теперь было ясно, что она уже начала тосковать по своему Моргану, а ведь они даже еще не взошли на корабль.