Холодная весна - Страница 143

143

А если еще кто-либо хлебнет из хозяйского бочонка? Такое вполне могло случиться, но это так, мелочи. Ну, пусть сэр Вальтер выпьет кубок-другой. Худшее, что может быть, так это то, что леди Клеменсия в одну из ночей немного недополучит в скорости и подъеме. Потерпит, куда денется… Или, скажем, Гвионн пригубит… Эта шлюха, жена арфиста, которая, как утверждали слухи, обслуживала и законного мужа, Бартелеми, и бретонского рыцаря, на одну ночку найдет более теплый прием у рогоносца, чем у любовника. Все это мелочь, пустяки; в этом замке только граф Этьен пил бонэское много и постоянно.

Сообразив, что ей следовало делать, и убедившись во всесторонних преимуществах своего плана, Петронилла могла спать спокойно. Но этой ночью она все-таки решила продолжить слежку.

Когда все прочие разошлись, Петронилла снова отпросилась — все туда же — у мужа, и заняла свой обычный дозор под дверью.

Граф Этьен решил провести ночь с молодой женой. Марка оставили в зале, где он устроился спать на циновке, закутавшись в ветхий плащ.

Петронилла припала к заветной щелочке и напрягла слух, чтобы уловить малейший стук и шорох.

Граф стоял спиной к двери, разглядывая Арлетту.

— Ну, девка? — обратился он к жене. — Чего, дуреха, ждешь? Сегодня придется исполнить супружеские обязанности. Раздевайся.

Как грубо и резко звучал его голос в уединении опочивальни, думала Петронилла, как он был не похож на обычный его голос.

Он забрался в постель и сел в ней. Арлетта все еще расстегивала халат, путаясь в хитросплетениях завязок и застежек. Девушка была испугана, — поняла Петронилла. После такой брачной ночи, какая у нее была, та до смерти боится садиста-мужа. Наблюдательнице стало не по себе. Ей не хотелось снова видеть это. Пришлось вспомнить, что если дело пойдет так и дальше, Луи, или Вильям обязательно станут графами. Эта мысль помогла ей побороть минутную слабость.

Верхнее платье Арлетты упало на пол возле ее ног, за ним последовала и туника. Молодая графиня перешагнула через них, а затем, подняв одежды, сложила их на крышку ларя. Она была молода, стройна, прекрасна, и при всем том тряслась, как березовый листок под ветром.

— Ну-ка, иди сюда, жена. Сними с меня сапожки.

Арлетта прошлепала босыми ногами к постели и, как только она подошла на расстояние вытянутой руки, граф грубо цапнул ее за одну из грудей.

Арлетта издала приглушенный крик.

Этьен усмехнулся, залез рукой ей в волосы и с силой ударил ее лицом себе о коленку. Он все еще был полностью одет. Тут же он запустил потную пятерню жене между ног.

Голова девушки раскачивалась из стороны в сторону, ее лицо, обрамленное рыжими волосами, покраснело от прилива крови. Волосы разметались по щекам, словно язычки пламени. Петронилла увидела пару испуганных голубых глаз и приметила, как Арлетта закусила губы, чтобы не закричать.

— Суха, как щепка, как бревно, — объявил граф после тщательного изучения заветного места. Затем он с силой оттолкнул жену от себя, а когда та упала на пол, с размаху пнул ее сапогом в нежное розовое бедро. — На колени, самка!

— О, господин мой! — Арлетта уже стояла на коленях на персидском ковре возле ложа своего повелителя, ее волосы были откинуты назад. Рыжие волосы, белая холеная кожа, сливового цвета синяк на бедре. — Чего ты хочешь от меня?

Граф Этьен рывком содрал с себя тунику, отбросил на кровать наборный пояс и развязал гульфик. Он взял одну из девичьих рук и засунул ее себе в пах.

— Удовольствуй меня. Пошла, пошла, девка! Я хочу начинить тебя своим семенем. Поласкай моего жеребчика, и он будет объезжать тебя всю ночь!

Арлетта делала все, что могла. Петронилла могла видеть это. Несколько минут графиня пыталась развеселить обвислый член своего благоверного, а ее муж все это время мял и трепал ее груди с такой силой, что Петронилле захотелось отвернуться. Она была рада, что Арлетта не выла, не вопила. Она была рада, что ласкающие потирания молодой жены не могли возбудить опившегося мужа — это означало, что зелье действует. Она теперь знает дозировку.

Наконец граф угрюмо посмотрел на свой вялый конец и богохульно выругался.

— Лижи пастью, подлюка!

На мгновение в опочивальне повисла недоуменная тишина.

— Я не поняла вас, господин.

Муж не торопясь сграбастал сколько убралось в пригоршню рыжих волос и пригнул голову жены вниз.

— Делай, что приказано! Работай язычком.

С испуганным вскриком Арлетта отскочила от постели и встала с колен. Ее взгляд был безумен.

— Нет, нет! Я сделаю многое для вас, муж мой и господин мой, но я не могу сделать это!

Лицо графа потемнело и он в полутьме зашарил вокруг себя в поисках пояса.

Петронилла затаила дыхание.

— Приблизься, красавица…

Длинные рыжие пряди, словно змеи, взметнулись вокруг головы Арлетты, раскачиваясь в такт ее движениям.

Граф Этьен встал на ноги, а его жена, обнаженная, словно младенец, обхватила его пятки.

К счастью для Петрониллы, она не бросилась к двери, так как та не успела бы убраться вовремя. Граф метался по опочивальне с резвостью тридцатилетнего. В один миг он связал руки жены за спиной и швырнул ее, плачущую, на постель.

— Я научу тебя, как не повиноваться мужу, — заорал он, и в его руках появилась плеть для верховой езды. — Ох и научу!

Согнув плеть, он попробовал ее на жесткость и пару раз взмахнул ей.

Петронилла буквально прилипла к двери, не в силах оторваться от такого редкостного зрелища. Арлетта, распростертая на покрывалах, была столь прекрасна, столь беспомощна. Кроме синяка на бедре, ее кожа пока была незапятнанна, как кожица спелого персика.

143